Анализ хайку. Культура Японии

ПРЕДИСЛОВИЕ

Японское лирическое стихотворение хокку (хайку) отличается предельной краткостью и своеобразной поэтикой.

Народ любит и охотно создает короткие песни - сжатые поэтические формулы, где нет ни одного лишнего слова. Из народной поэзии эти песни переходят в литературную, продолжают развиваться в ней и дают начало новым поэтическим формам.

Так родились в Японии национальные стихотворные формы: пятистишие танка и трехстишие - хокку.

Танка (буквально "короткая песня") была первоначально народной песней и уже в седьмом-восъмом веках, на заре японской истории, становится законодательницей литературной поэзии, оттеснив на задний план, а потом и совершенно вытеснив так называемые длинные стихи «нагаута» (представленные в знаменитой поэтической антологии восьмого века Манъёсю). Эпические и лирические песни разнообразной длины сохранились только в фольклоре. Хокку отделилось от танки много столетий спустя, в эпоху расцвета городской культуры "третьего сословия". Исторически оно является первой строфой танки и получило от нее богатое наследство поэтических образов.

Древняя танка и более молодое хокку имеют многовековую историю, в которой периоды расцвета чередовались с периодами упадка. Не один раз эти формы находились на грани исчезновения, но выдержали испытание временем и продолжают жить и развиваться еще и в наши дни. Такой пример долголетия не является единственным в своем роде. Греческая эпиграмма не исчезла даже после гибели эллинской культуры, а была принята на вооружение римскими поэтами и поныне сохранилась в мировой поэзии. Таджикско-персидский поэт Омар Хайям создал замечательные четверостишия (рубай) еще в одиннадцатом двенадцатом веках, но и в нашу эпоху народные певцы в Таджикистане слагают рубай, вкладывая в них новые идеи и образы.

Очевидно, краткие стихотворные формы - насущная потребность поэзии. Такие стихи можно сочинить быстро, под влиянием непосредственного чувства. Можно афористически, сжато выразить в них свою мысль так, чтобы она запоминалась и переходила из уст в уста. Их легко использовать для похвалы или, наоборот, язвительной насмешки.

Интересно отметить попутно, что стремление к лаконизму, любовь к малым формам вообще присущи японскому национальному искусству, хотя оно великолепно умеет создавать и монументальные образы.

Потеснить танку и на время вырвать у нее первенство смогло только хокку, еще более короткое и лаконичное стихотворение, зародившееся в среде простых горожан, которым были чужды традиции старой поэзии. Именно хокку стало носителем нового идейного содержания и лучше всего сумело откликнуться на запросы растущего "третьего сословия".

Хокку - лирическое стихотворение. Оно изображает жизнь природы и жизнь человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года.

Японская поэзия является силлабической, ритмика ее основана на чередовании определенного количества слогов. Рифмы нет, но звуковая и ритмическая организация трехстишия - предмет большой заботы японских поэтов.

Хокку обладает устойчивым метром. В каждом стихе определенное количество слогов: пять в первом, семь во втором и пять в третьем - всего семнадцать слогов. Это не исключает поэтической вольности, особенно у таких смелых поэтов-новаторов, каким был Мацуо Басё (1644–1694). Он иногда не считался с метром, стремясь достигнуть наибольшей поэтической выразительности.

Размеры хокку так малы, что по сравнению с ним европейский сонет кажется монументальным. Оно вмещает в себе считанное количество слов, и тем не менее емкость его относительно велика. Искусство писать хокку - это прежде всего умение сказать многое в немногих словах. Краткость роднит хокку с народными пословицами. Некоторые трехстишия получили хождение в народной речи на правах пословиц, как, например, стихотворение поэта Басё:

Слово скажу Леденеют губы. Осенний вихрь!

Как пословица оно означает, что "осторожность иногда заставляет промолчать".

Но чаще всего хокку резко отличается от пословицы по своим жанровым признакам. Это не назидательное изречение, короткая притча или меткая острота, а поэтическая картина, набросанная одним-двумя штрихами. Задача поэта - заразить читателя лирическим волнением, разбудить его воображение, и для этого не обязательно рисовать картину во всех ее деталях.

Чехов писал в одном из своих писем брату Александру: "…у тебя получится лунная ночь, если ты напишешь, что на мельничной плотине яркой звездочкой мелькало стеклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень собаки или волка…"

Такой способ изображения требует от читателя максимальной активности, втягивает его в творческий процесс, дает толчок его мысли. Сборник хокку нельзя "пробегать глазами", листая страницу за страницей. Если читатель будет пассивным и недостаточно внимательным, он не воспримет импульса, посланного ему поэтом. Японская поэтика учитывает встречную работу мысли читателя. Так удар смычка и ответное дрожание струны вместе рождают музыку.

Хокку миниатюрно по своим размерам, но Это не умаляет того поэтического или философского смысла, который может придать ему поэт, не ограничивает масштаб его мысли. Однако дать многостороннее изображение и пространно, до конца развить свою мысль в пределах хокку порт, конечно, не может. В каждом явлении он ищет лишь его кульминационный пункт.

Некоторые поэты, и в первую очередь Исса, поэзия которого наиболее полно отражала народное мировоззрение, любовно изображали малое, слабое, утверждая за ним право на жизнь. Когда Исса заступается за светлячка, муху, лягушку, нетрудно понять, что тем самым он встает на защиту маленького, обездоленного человека, которого мог стереть с лица земли его господин феодал.

Таким образом, стихи поэта наполняются социальным звучанием.

Вот выплыла луна, И каждый мелкий кустик На праздник приглашен,

говорит Исса, и мы узнаем в этих словах мечту о равенстве людей.

Отдавая предпочтение малому, хокку иногда рисовало и картину большого масштаба:

Бушует морской простор! Далеко, до острова Садо, Стелется Млечный Путь.

Это стихотворение Басё - своего рода смотровая щель. Прильнув к ней глазом, мы увидим большое пространство. Перед нами откроется Японское море в ветреную, но ясную осеннюю ночь: блеск звезд, белые буруны, а вдали, на краю неба, черный силуэт острова Садо.

Или возьмем другое стихотворение Басё:

На высокой насыпи - сосны, А меж ними вишни сквозят, и дворец В глубине цветущих деревьев…

В трех строчках - три плана перспективы.

Хокку сродни искусству живописи. Они нередко писались на сюжеты картин и, в свою очередь, вдохновляли художников; подчас они превращались в компонент картины в виде каллиграфически выполненной надписи на ней. Иногда поэты прибегали к способам изображения, родственным искусству живописи. Таково, например, трехстишие Бусона:

Цветы сурепки вокруг. На западе гаснет солнце. Луна на востоке встает.

Широкие поля покрыты желтыми цветами сурепки, они кажутся особенно яркими в лучах заката. С огненным шаром заходящего солнца контрастирует восходящая на востоке бледная луна. Поэт не рассказывает нам подробно, какой при этом создается эффект освещения, какие краски на его палитре. Он только предлагает по-новому взглянуть на ту картину, которую каждый видел, может быть, десятки раз… Группировка и выбор живописных деталей - вот в чем основная задача поэта. В колчане у него всего две-три стрелы: ни одна не должна пролететь мимо.

Эта лаконичная манера иногда очень напоминает обобщенный способ изображения, которым пользовались мастера цветной гравюры укиёэ. Разные виды искусства - хокку и цветная гравюра - отмечены чертами общего стиля эпохи городской культуры в Японии семнадцатого - восемнадцатого веков, и это роднит их между собою.

Льет весенний дождь! По пути беседуют Зонтик и мино.

Это трехстишие Бусона - жанровая сцена в духе гравюры укиёэ. Двое прохожих беседуют на улице под сеткой весеннего дождя. На одном соломенный плащ - мино, другой прикрывается большим бумажным зонтом. Вот и все! Но в стихотворении чувствуется дыхание весны, в нем есть тонкий юмор, близкий к гротеску.

Часто поэт создает не зрительные, а звуковые образы. Вой ветра, стрекот цикад, крики фазана, пенье соловья и жаворонка, голос кукушки каждый звук исполнен особого смысла, рождает определенные настроения и чувства.

В лесу звучит целый оркестр. Жаворонок ведет мелодию флейты, резкие крики фазана - ударный инструмент.

Жаворонок поет. Звонким ударом в чаще Вторит ему фазан.

Японский поэт не развертывает перед читателем всей панорамы возможных представлений и ассоциаций, возникающих в связи с данным предметом или явлением. Он только будит мысль читателя, дает ей определенное направление.

На голой ветке Ворон сидит одиноко. Осенний вечер.

Стихотворение похоже на монохромный рисунок тушью. Ничего лишнего, все предельно просто. При помощи нескольких умело выбранных деталей создана картина поздней осени. Чувствуется отсутствие ветра, природа словно замерла в грустной неподвижности. Поэтический образ, казалось бы, чуть намечен, но обладает большой емкостью и, завораживая, уводит за собой. Кажется, что смотришь в воды реки, дно которой очень глубоко. И в то же время он предельно конкретен. Поэт изобразил реальный пейзаж возле своей хижины и через него - свое душевное состояние. Не об одиночестве ворона говорит он, а о своем собственном.

Воображению читателя оставлен большой простор. Вместе с поэтом он может испытать чувство печали, навеянное осенней природой, или разделить с ним тоску, рожденную глубоко личными переживаниями.

Не мудрено, что за века своего существования старинные хокку обросли слоями комментариев. Чем богаче подтекст, тем выше поэтическое мастерство хокку. Оно скорее подсказывает, чем показывает. Намек, подсказ, недоговоренность становятся дополнительными средствами поэтической выразительности. Тоскуя об умершем ребенке, поэт Исса сказал:

Наша жизнь - росинка. Пусть лишь капелька росы Наша жизнь - и все же…

Роса - обычная метафора бренности жизни, так же как вспышка молнии, пена на воде или быстро опадающие цветы вишни. Буддизм учит, что жизнь человека кратка и эфемерна, а потому не имеет особой ценности. Но отцу нелегко смириться с потерей любимого ребенка. Исса говорит "и все же…" и кладет кисть. Но само его молчание становится красноречивей слов.

Вполне понятно, что в хокку есть недоговоренность. Стихотворение состоит всего из трех стихов. Каждый стих очень короток в противоположность гекзаметру греческой эпиграммы. Пятисложное слово уже занимает целый стих: например, хототогису - кукушка, киригирису - сверчок. Чаще всего в стихе два значащих слова, не считая формальных элементов и восклицательных частиц. Все лишнее отжимается, отсеивается; не остается ничего, что служит только для украшения. Даже грамматика в хокку особая: грамматических форм немного, и каждая несет на себе предельную нагрузку, иногда совмещая несколько значений. Средства поэтической речи отбираются крайне скупо: хокку избегает эпитета или метафоры, если может без них обойтись.

Иногда все хокку целиком - развернутая метафора, но ее прямое значение обычно скрыто в подтексте.

Из сердцевины пиона Медленно выползает пчела… О, с какой неохотой!

Басё сложил это стихотворение, расставаясь с гостеприимным домом своего друга.

Было бы, однако, ошибкой в каждом хокку искать подобный двойной смысл. Чаще всего хокку - конкретное изображение реального мира, не требующее и не допускающее никакого другого толкования.

Поэзия хокку была новаторским искусством. Если с течением времени танка, отдалившись от народных истоков, стала излюбленной формой аристократической поэзии, то хокку стало достоянием простого люда: купцов, ремесленников, крестьян, монахов, нищих… Оно принесло с собой простонародные выражения и жаргонные слова. Оно вводит в поэзию естественные, разговорные интонации.

Местом действия в хокку стали не сады и дворцы аристократической столицы, а бедные улицы города, рисовые поля, большие дороги, лавки, харчевни, постоялые дворы…

"Идеальный", освобожденный от всего грубого пейзаж - так рисовала природу старая классическая поэзия. В хокку поэзия вновь обрела Зрение. Человек в хокку не статичен, он дан в движении: вот уличный разносчик бредет сквозь снежный вихрь, а вот работник вертит мельницу-крупорушку. Та пропасть, которая уже в десятом веке легла между литературной поэзией и народной песней, стала менее широкой. Ворон, долбящий носом улитку на рисовом поле, - образ Этот встречается и в хокку, и в народной песне.

Канонические образы старых танок уже не могли вызвать того непосредственного чувства изумления перед красотой живого мира, которое хотели выразить поэты "третьего сословия". Нужны были новые образы, новые краски. Поэты, так долго опиравшиеся только на одну литературную традицию, обращаются теперь к жизни, к реальному окружающему их миру. Старые парадные декорации убраны. Хокку учит искать скрытую красоту в простом, незаметном, повседневном. Прекрасны не только прославленные, много раз воспетые цветы вишен, но и скромные, незаметные на первый взгляд цветы сурепки, пастушьей сумки, стебелек дикой спаржи…

Внимательно вглядись! Цветы пастушьей сумки Увидишь под плетнем.

Хокку учит ценить и скромную красоту простых людей. Вот жанровая картинка, созданная Басё:

Азалии в грубом горшке, А рядом крошит сухую треску Женщина в их тени.

Это, наверно, хозяйка или служанка где-нибудь в бедной харчевне. Обстановка самая убогая, но тем ярче, тем неожиданней выделяются красота цветка и красота женщины. В другом стихотворении Басё лицо рыбака на рассвете напоминает цветущий мак, и оба они одинаково хороши. Красота может поражать, как удар молнии:

Едва-едва я добрел, Измученный, до ночлега… И вдруг - глициний цветы!

Красота может быть глубоко скрыта. В стихах хокку мы находим новое, социальное переосмысление этой истины - утверждение красоты в незаметном, обыденном, и прежде всего в простом человеке из народа. Именно таков смысл стихотворения поэта Кикаку:

Вишни в весеннем цвету Не на далеких вершинах гор Только в долинах у нас.

Верные жизненной правде, поэты не могли не видеть трагических контрастов в феодальной Японии. Они чувствовали разлад между красотой природы и условиями жизни простого человека. Об этом разладе говорит хокку Басё:

Рядом с цветущим вьюнком Отдыхает в страду молотильщик. Как он печален, наш мир!

И, как вздох, вырывается у Исса:

Печальный мир! Даже когда расцветают вишни… Даже тогда…

В хокку нашли отзвук антифеодальные настроения горожан. Увидев самурая на празднике цветущей вишни, Кёрай говорит:

Как же это, друзья? Человек глядит на вишни в цвету, А на поясе длинный меч!

Народный поэт, крестьянин по происхождению, Исса спрашивает детей:

Красная луна! Кто владеет ею, дети? Дайте мне ответ!

И детям придется задуматься над тем, что луна на небе, конечно, ничья и в то же время общая, потому что красота ее принадлежит всем людям.

В книге избранных хокку - вся природа Японии, исконный уклад ее жизни, обычаи и верования, труд и праздники японского народа в их самых характерных, живых подробностях.

Вот почему хокку любят, знают наизусть и сочиняют до сих пор.

Некоторые особенности хокку можно понять, только познакомившись с его историей.

С течением времени танка (пятистишие) стала четко делиться на две строфы: трехстишие и двустишие. Случалось, что один поэт слагал первую строфу, второй - последующую. Позднее, в двенадцатом веке, появились стихи-цепи, состоящие из чередующихся трехстиший и двустиший. Эта форма получила название «рэнга» (буквально "нанизанные строфы"); первое трехстишие называлось "начальной строфой", по-японски «хокку». Стихотворение рэнга не имело тематического единства, но его мотивы и образы чаще всего были связаны с описанием природы, причем с обязательным указанием на время года.

Рэнга достигла наивысшего расцвета в четырнадцатом веке. Для нее были разработаны точные границы времен года и четко определена сезонность того или иного явления природы. Появились даже стандартные "сезонные слова", которые условно обозначали всегда один и тот же сезон года и в стихотворениях, описывающих иное время года, уже не употреблялись. Довольно было, например, упомянуть слово «дымка», и каждый понимал, что речь идет о туманной поре ранней весны. Число таких сезонных слов достигало трех-четырех тысяч. Так, слова и сочетания слов: цветы сливы, соловей, паутинка, цветы вишен и персиков, жаворонок, бабочка, вскапывание поля мотыгой и другие - указывали на то, что действие происходит весной. Лето обозначалось словами: ливень, кукушка, высадка рисовой рассады, цветущая павлония, пион, прополка риса, жара, прохлада, полуденный отдых, полог от москитов, светлячки и прочие. На осень указывали слова: луна, звезды, роса, крик цикад, уборка урожая, праздник Бон, красные листья клена, цветущий кустарник хаги, хризантемы. Зимние слова - это моросящий дождь, снег, иней, лед, холод, теплая одежда на вате, очаг, жаровня, конец года.

"Долгий день" означал весенний день, потому что он кажется особенно длинным после коротких зимних дней. «Луна» - осеннее слово, потому что осенью воздух особенно прозрачен и луна сияет ярче, чем в другое время года.

Иногда время года для ясности все же называлось: "весенний ветер", "осенний ветер", "летняя луна", "зимнее солнце" и так далее.

Начальная строфа (хокку) часто бывала лучшей строфой в составе рэнги. Начали появляться отдельные сборники образцовых хокку. Эта форма стала новой популярной разновидностью литературной поэзии, унаследовав многие особенности рэнги: строгую приуроченность к определенному времени года и сезонные слова. От шуточной рэнги хокку заимствовало ее широкий словарь, каламбуры, простоту тона. Но долгое время оно не отличалось еще особой идейной глубиной и художественной выразительностью.

Трехстишие прочно утвердилось в японской поэзии и обрело подлинную емкость во второй половине семнадцатого века. На непревзойденную художественную высоту поднял его великий поэт Японии Мацуо Басё, создатель не только поэзии хокку, но и целой эстетической школы японской поэтики. Стихи Басё и ныне, по прошествии трех веков, знает наизусть каждый культурный японец. О них создана огромная исследовательская литература, свидетельствующая о самом пристальном внимании народа к творчеству своего национального поэта.

Басё совершил переворот в поэзии хокку. Он вдохнул в нее жизненную правду, очистив от поверхностного комизма и штукарства шуточной рэнги. Сезонные слова, которые были в рэнге формальным, безжизненным приемом, стали у него поэтическими образами, полными глубокого значения.

Лирика Басё раскрывает перед нами мир его поэтической души, его чувства и переживания, по в стихах его нет камерности и замкнутости. У лирического героя поэзии Басё есть конкретные приметы. Это поэт и философ, влюбленный в природу родной страны, и в то же время - бедняк из предместья большого города. И он неотделим от своей эпохи и народа. В каждом маленьком хокку Басё чувствуется дыхание огромного мира. Это искры большого костра.

Для понимания поэзии Басё необходимо знакомство с его эпохой. Лучший период его творчества приходится на годы Гэнроку (конец семнадцатого столетия). Период Гэнроку считается "золотым веком" японской литературы. В это время Басё создавал свою поэзию, замечательный романист Ихара Сайкаку писал свои повести, а драматург Тикамацу Мондзаэмон - пьесы. Все эти писатели в той или иной мере были выразителями идей и чувств "третьего сословия". Творчество их реалистично, полнокровно и отличается удивительной конкретностью. Они изображают жизнь своего времени в ее красочных подробностях, но не опускаются до бытовщины.

Годы Гэнроку были, в общем, благоприятны для литературного творчества. К этому времени японский феодализм вступил в последнюю фазу своего развития. После кровавых междоусобиц, раздиравших Японию в средние века, наступило относительное умиротворение. Династия Токугава (1603–1868) объединила страну и установила в ней строгий порядок. Отношения между сословиями были точнейшим образом регламентированы. На верхней ступени феодальной лестницы находилось воинское сословие: крупные феодалы - князья и мелкие феодалы - самураи. Торговцы официально были политически бесправны, но на самом деле представляли собой большую силу ввиду роста товарно-денежных отношений, и нередко князья, занимая у ростовщиков деньги, попадали к ним в зависимость. Богатые купцы соперничали в роскоши с феодалами.

Большие торговые города - Эдо (Токио), Осака, Киото стали центрами культуры. Высокого развития достигли ремесла. Изобретение печатания с деревянной доски (ксилография) удешевило книгу, в ней появилось множество иллюстраций, получил распространение и такой демократический вид искусства, как цветная гравюра. Книги и гравюры могли теперь покупать даже небогатые люди.

Политика правительства способствовала росту просвещения. Для молодых самураев было учреждено много школ, в которых главным образом изучались китайская философия, история, литература. Образованные выходцы из воинского сословия пополняли ряды городской интеллигенции. Многие из них поставили свои таланты на службу "третьему сословию". К литературе начали приобщаться и простые люди: купцы, ремесленники, иногда даже крестьяне.

Это была внешняя сторона эпохи. Но была у нее и своя темная изнанка.

"Умиротворение" феодальной Японии было куплено дорогой ценой. В первой половине семнадцатого столетия Япония была «закрыта» для иностранцев, и культурные связи с внешним миром почти прекратились. Крестьянство буквально задыхалось в тисках беспощадного феодального гнета и нередко поднимало рогожные знамена в знак восстания, несмотря на жесточайшие карательные меры со стороны правительства. Была введена система полицейского надзора и сыска, стеснительная для всех сословий.

В "веселых кварталах" больших городов сыпалось дождем серебро и золото, а на проезжих дорогах разбойничали голодные люди; повсюду бродили толпы нищих. Многие родители были вынуждены бросать на произвол судьбы своих маленьких детей, которых они не могли прокормить.

Басё не раз был свидетелем подобных страшных картин. Поэтический арсенал того времени изобиловал множеством условных литературных мотивов. Из китайской классической поэзии пришел мотив осенней грусти, навеянной криком обезьян в лесу. Басё обращается к поэтам, призывая их спуститься с заоблачных высот поэзии и взглянуть в глаза правде жизни:

Грустите вы, слушая крик обезьян. А знаете ли, как плачет ребенок, Покинутый на осеннем ветру?

Басё хорошо знал жизнь простых людей Японии. Сын мелкого самурая, учителя каллиграфии, он с детства стал товарищем игр княжеского сына большого любителя поэзии. Басё сам начал писать стихи. После ранней смерти своего молодого господина он ушел в город и принял постриг, освободившись тем самым от службы своему феодалу. Однако Басё не стал настоящим монахом. Он жил в маленьком домике в бедном предместье Фукагава, близ города Эдо. Хижина эта со всем окружающим ее скромным пейзажем - банановыми деревьями и маленьким прудом во дворе - описана в его стихах. У Басё была возлюбленная. Ее памяти он посвятил лаконичную элегию:

О, не думай, что ты из тех, Кто следа не оставил в мире! Поминовения день…

Басё шел трудным путем творческих исканий. Его ранние стихи написаны еще в традиционной манере. В поисках нового творческого метода Басё внимательно изучает творчество китайских классических поэтов Ли Бо и Ду Фу, обращается к философии китайского мыслителя Чжуан-цзы и к учению буддийской секты Дзэн, стремясь придать своей поэзии философскую глубину.

В основу созданной им поэтики Басё положил эстетический принцип «саби». Слово это не поддается буквальному переводу. Его первоначальное значение - "печаль одиночества". Саби, как особая концепция красоты, определило собой весь стиль японского искусства в средние века. Красота, согласно этому принципу, должна была выражать сложное содержание в простых, строгих формах, располагавших к созерцанию. Покой, притушенность красок, элегическая грусть, гармония, достигнутая скупыми средствами, - таково искусство саби, звавшее к сосредоточенной созерцательности, к отрешению от повседневной суеты.

Творческий принцип саби не позволял изобразить живую красоту мира во всей ее полноте. Такой большой художник, как Басё, должен был неизбежно это почувствовать. Поиски скрытой сущности каждого отдельного явления становились однообразно утомительными. Кроме того, философская лирика природы, согласно принципу саби, отводила человеку роль только пассивного созерцателя.

В последние годы жизни Басё провозгласил новый ведущий принцип поэтики - «каруми» (легкость). Он сказал своим ученикам: "Отныне я стремлюсь к стихам, которые были бы мелки, как река Сунагава (Песчаная река)".

Слова поэта не следует понимать слишком буквально, скорее в них звучит вызов подражателям, которые, слепо следуя готовым образцам, стали во множестве сочинять стихи с претензией на глубокомыслие. Поздние стихи Басё отнюдь не мелки, они отличаются высокой простотой, потому что говорят о простых человеческих делах и чувствах. Стихи становятся легкими, прозрачными, текучими. В них сквозит тонкий, добрый юмор, теплое сочувствие к людям много видевшего, много испытавшего человека. Великий поэт-гуманист не мог замкнуться в условном мире возвышенной поэзии природы. Вот картинка из крестьянского быта:

Примостился мальчик На седле, а лошадь ждет. Собирают редьку.

А вот в городе готовятся к новогоднему празднику:

Обметают копоть. Для себя на этот раз Плотник полку ладит.

В подтексте этих стихотворений - сочувственная улыбка, а не насмешка, как это бывало у других поэтов. Басё не разрешает себе никакого гротеска, искажающего образ.

Басё шел по дорогам Японии, как посол самой поэзии, зажигая в людях любовь к ней и приобщая их к подлинному искусству. Он умел найти и пробудить творческий дар даже в профессиональном нищем. Басё проникал иногда в самую глубь гор, где "никто не подберет с земли упавший плод дикого каштана", но, ценя уединение, все же никогда не был отшельником. В странствиях своих он не бежал от людей, а сближался с ними. Длинной чередой проходят в его стихах крестьяне за полевыми работами, погонщики лошадей, рыбаки, сборщицы чайных листьев.

Басё запечатлел их чуткую любовь к красоте. Крестьянин разгибает на миг свою спину, чтобы полюбоваться полной луной или послушать столь любимый в Японии крик кукушки.

Образы природы в поэзии Басё очень часто имеют второй план, иносказательно говоря о человеке и его жизни. Алый стручок перца, зеленая скорлупка каштана осенью, дерево сливы зимою - символы непобедимости человеческого духа. Осьминог в ловушке, спящая цикада на листке, унесенная потоком воды, - в этих образах поэт выразил свое чувство непрочности бытия, свои размышления о трагизме человеческой судьбы.

По мере того как росла слава Басё, к нему стали стекаться ученики всех званий. Басё передавал им свое учение о поэзии. Из его школы вышли такие замечательные поэты, как Бонтё, Кёрай, Кикаку, Дзёсо, усвоившие новый поэтический стиль (стиль Басё).

В 1682 году хижина Басё сгорела во время большого пожара. С этого времени он начал свои многолетние странствия по стране, мысль о которых зародилась у него уже давно. Следуя поэтической традиции Китая и Японии, Басё посещает места, прославленные своей красотой, Знакомится с жизнью японского народа. Поэт оставил несколько лирических путевых дневников. Во время одного из своих путешествий Басё умер. Перед своей кончиной он создал "Предсмертную песню":

В пути я заболел, И все бежит, кружит мой сон По выжженным лугам.

Поэзия Басё отличается возвышенным строем чувств и в то же время удивительной простотой и жизненной правдой. Для него не было низменных вещей. Бедность, тяжелый труд, быт Японии с eo базарами, харчевнями на дорогах и нищими - все это отразилось в его стихах. Но мир для него остается прекрасным.

В любом нищем, может быть, таится мудрец. Поэт смотрит на мир влюбленными глазами, но красота мира предстает перед его взглядом подернутой печалью.

Поэзия была для Басё не игрой, не забавой, не средством пропитания, как для многих современных ему поэтов, но высоким призванием всей его жизни. Он говорил, что поэзия возвышает и облагораживает человека.

Среди учеников Басё были самые разные поэтические индивидуальности.

Кикаку, эдоский горожанин, беспечный гуляка, воспевал улицы и богатые торговые лавки своего родного города:

С треском шелка разрывают В лавке Этигоя… Летнее время настало!

К школе Басё принадлежали поэты Бонтё, Дзёсо, обладавшие каждый своим особым творческим почерком, и многие другие. Кёрай из Нагасаки составил вместе с Бонтё знаменитую антологию хокку "Соломенный плащ обезьяны" ("Сару-мино"). Она была издана в 1690 году.

В начале восемнадцатого века поэтический жанр хокку пришел в упадок. Новую жизнь в него вдохнул Бусон, замечательный поэт и художник-пейзажист. При жизни поэт был почти неизвестен, стихи его стали популярными лишь в девятнадцатом веке.

Поэзия Бусона романтична. Часто в трех строках стихотворения он умел рассказать целую новеллу. Так, в стихах "Смена одежды с наступлением лета" он пишет:

Скрылись от господского меча… О, как рады юные супруги Легким платьем зимнее сменить!

Согласно феодальным порядкам, господин мог покарать своих слуг смертью за "греховную любовь". Но влюбленным удалось бежать. Сезонные слова "смена теплой одежды" хорошо передают радостное чувство освобождения на пороге новой жизни.

В стихах Бусона оживает мир сказок и легенд:

Юным вельможей Оборотилась лисица… Весенний ветер.

Туманный вечер весной. Тускло светит луна сквозь дымку, цветут вишни, и в полумгле среди людей появляются сказочные существа. Бусон рисует только контуры картины, но перед читателем встает романтический образ красавца юноши в старинном придворном наряде.

Нередко Бусон воскрешал в поэзии образы старины:

Зал для заморских гостей Тушью благоухает… Белые сливы в цвету.

Это хокку уводит нас в глубь истории, в восьмой век. Для приема "заморских гостей" тогда строились особые здания. Можно вообразить поэтический турнир в прекрасном старинном павильоне. Приехавшие из Китая гости пишут благоухающей тушью китайские стихи, а японские поэты соревнуются с ними на своем родном языке. Перед глазами читателя как будто развертывается свиток с древней картиной.

Бусон - поэт широкого диапазона. Он охотно рисует необычное: кита в морской дали, замок на горе, разбойника на повороте большой дороги, но он также умеет тепло нарисовать картинку детского интимного мирка. Вот трехстишие "На празднике кукол":

Коротконосая кукла… Верно, в детстве мама ее Мало за нос тянула!

Но помимо "литературных стихов", богатых реминисценциями, намеками на старину, романтическими образами, Бусон умел самыми простыми средствами создавать стихи изумительной лирической силы:

Они прошли, дни весны, Когда звучали далекие Соловьиные голоса.

Исса, наиболее народный и демократичный из всех поэтов феодальной Японии, создавал свои стихи в конце восемнадцатого - начале девятнадцатого века, па заре нового времени. Исса был выходцем из деревни. Большую часть своей жизни он провел среди городской бедноты, но сохранил любовь к родным местам и крестьянскому труду, от которого оп был оторван:

Всем сердцем я чту, Отдыхая в полдневный жар, Людей на полях.

В таких словах выразил Исса и свое благоговейное отношение к работе крестьянина, и стыд за свое вынужденное безделье.

Биография Исса трагична. Всю жизнь он боролся с нищетой. Его любимый ребенок умер. Поэт рассказал о своей судьбе в стихах, полных щемящей душевной боли, но в них пробивается также струя народного юмора. Исса был человеком большого сердца: его поэзия говорит о любви к людям, и не только к людям, но и ко всем маленьким существам, беспомощным и обиженным. Наблюдая потешный бой между лягушками, он восклицает:

Эй, не уступай, Тощая лягушка! Исса за тебя.

Но по временам поэт умел быть резким и беспощадным: ему претила всякая несправедливость, и он создавал едкие, колючие эпиграммы.

Исса был последним крупным поэтом феодальной Японии. Хокку потеряли свое значение на многие десятилетия. Возрождение этой формы в конце девятнадцатого века относится уже к истории поэзии нового времени. Поэт Масаока Сики (1867–1902), написавший много интересных работ по истории и теории хокку (или по его, ныне принятой в Японии, терминологии - хайку), и его талантливые ученики Такахама Кёси и Кавахигаси Хэкигодо возродили искусство хокку на новой, реалистической основе.

В наши дни популярность трехстиший еще более возросла. Одно время после второй мировой войны в литературе вспыхнул спор по поводу танки и хокку. Некоторые критики считали их второстепенными, отжившими, уже ненужными для народа формами старого искусства. Жизнь доказала несправедливость этих утверждений. Возросшая литературная активность масс после войны сказалась и в том, что все большее число простых людей сочиняет танки и хокку на самые острые, современные темы.

Хокку постоянно печатаются на страницах журналов и газет. Такие стихи - живые отклики на события дня. В них звучит голос японского народа.

В состав настоящего сборника вошли только хокку позднего средневековья: от Басё до Исса.

Перед переводчиком стояли большие трудности. Старинные хокку не всегда понятны без комментариев даже японскому читателю, хорошо знакомому с природой и бытом своей родной страны. Краткость и недоговоренность лежат в самой основе поэтики хокку.

Переводчик стремился сохранять лаконизм хокку и в то же время сделать их понятными. Надо, однако, помнить, что японское трехстишие обязательно требует от читателя работы воображения, участия в творческом труде поэта. В этом главная особенность хокку. Все растолковать до конца - значит не только погрешить против японской поэзии, но и лишить читателя большой радости вырастить цветы из горсти семян, щедро рассыпанных японскими поэтами.

Конспект урока в 7 классе.

Тема: Жизнь и творчество Мацуо Басё (1644- 1694 гг). Хокку.

Организационный момент: проверьте наличие всех предметов к уроку (учебник, тетрадь, письменные принадлежности), сядьте ровно.

Цели:

знакомство с японскими легендами и обычаями, с некоторыми фактами биографии М. Басё;

выявление особенностой структуры хокку, смысловой нагрузки строк, принципов сложения хокку, особенностой эволюции жанра;

формирование навыков выразительного чтения, работы с учебником и таблицами.

Оборудование кабинета: книжная выставка, иллюстрации к уроку, презентация Microsoft Power Point, мультимедийный проектор.

Тип урока: комбинированный.

Методы: словесный (объяснение, работа с учебником и книгой) и наглядный (иллюстрации, демонстрации).

Ход урока:

Актуализация знаний.

Слово учителя:

Мацуо Басё (настоящее имя - Мунэфуса, 1644–1694) - великий японский поэт, сыгравший большую роль в становлении поэтического жанра хайкай.
Басё родился в провинции Ига, в центральной части острова Хонсю, в небогатой самурайской семье, в детстве получил хорошее образование. В 1672 г. покинул родные места и поселился в Эдо (современный Токио), где примкнул к одной из ведущих поэтических школ того времени - Данрин. Пользовался большим авторитетом уже при жизни и имел много учеников.
Долгое время Басё жил в предместье Эдо - Фурукаве, в хижине, подаренной ему Сампу, одним из его учеников. Рядом с этой хижиной был посажен банан (басё), поэтому хижина получила название Банановой (басё-ан), отсюда и псевдоним поэта.

Басё много путешествовал по стране, но самое большое признание получил как мастер трехстиший (хокку), которые к тому времени выделились в самостоятельный поэтический жанр.
Поэтическое наследие Басё представлено 7 антологиями, созданными им и его учениками: "Зимние дни" (1684), "Весенние дни" (1686), "Заглохшее поле" (1689), "Тыква-горлянка" (1690), "Соломенный плащ обезьяны" (книга 1-я, 1691, книга 2-я, 1698), "Мешок угля" (1694), лирическими дневниками, написанными прозой в сочетании со стихами (наиболее известный из них - "По тропинкам Севера"), а также предисловиями к книгам и стихам, письмами, содержащими мысли об искусстве и взгляды на процесс поэтического творчества.

Поэзия и эстетика Мацуо Басё оказали влияние на развитие японской литературы средних веков и нового времен и.

- Учащиеся конспектируют материал, записывают значение новых сло в.

1) Самурай- член привилегированной феодальной касты Японии.

2) Хокку (хайку)- жанр и форма японской поэзии; трехстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и одного семисложного посередине; из 17 слогов, составляющих один столбец иероглифов.

3) Каллиграфия- искусство писать четким, красивым почерком.

4) Антология- избранных произведений (литературных, философских, музыкальных) разных ;

5) Теза- положение, утверждение, выставляемое и потом доказываемое в каком- нибудь рассуждении .

6) Антитеза - в художественной литературе стилистическая фигура, сопоставление резко контрастных или противоположных понятий и образов для усиления впечатления.

7) Катарсис - сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением.

2.Обращение к статье учебника (с.263-268), после совместного прочтения, отвечаем на вопросы:

1) Каким вы представляете себе Басё?

2) Какие чувства вызвал у вас образ жизни Басё и его отношение к творчеству?

3. В 1680 году Басё создал первоначальный вариант знаменитого в истории японской поэзии стихотворения:

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

К работе над ним поэт возвращался в течение нескольких лет, пока не создал окончательный вариант. Это говорит о том, как упорно Басё работал над каждым словом. Затянувшиеся годы поисков закончились, он нашел свой путь в искусстве.

4. Обращение к статье учебника о хокку. Заполнение таблицы.

структура хокку

Трехстрочные поэтические миниатюры из 17 слогов.

Трехстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и одного семисложного посередине

Первая строка- теза, вторая- антитеза, третья- катарсис (объяснить учащимся термины).

эстетические принципы сложения хокку.

«сатори»- состояние озарения

«саби»- одиночество, отчуждение от всего внешнего мира

«каруми»- легкость и возвышенность, простота восприятия

«хосоми»- тонкость и ломкость

«сюри»- грусть, сочувствие

«фуэки-рюко»- постоянная изменчивость мира, единство движения и покоя

эволюция жанра

Хокку- комический жанр (Аракида Моритикэ (1465-1549)

Хокку- лирический жанр (Мацуо Бесё)

Расширение тематики хокку (Танигутти Бусон (17160-1783)

Подведение итогов работы.

Хокку- не стихи, а образ жизни, погружение в мир одиночества, грусти и счастья внутреннего прозрения, в мир открытий, который окружает и в который необходимо всмотреться.

Обращение к иллюстрациям учебника (с.264,265, 268, 269).

Выразительное чтение учащимися хокку: «Конец осенним дням»

Конец осенним дням.

Уже разводит руки

Каштана скорлупа.

Определите содержание тезы, антитезы и катарсиса.

теза- «конец осенним дням»

антитеза - «уже разводит руки»

катарсис - «каштана скорлупа»

Какой образ воссоздан в хокку? (Раскрытые створки каштана, как разведенные в недоумении руки перед неизбежностью наступления зимы).

III . Итоги урока

Слово учителя:

Поэзия и проза Басё открывают перед нами Японию того времени. Поэт надеялся еще продолжить свои странствия на север, чтобы повидать всю страну, но смерть застала его в 1694 г. в городе Осака, где он умер, окруженный своими учениками.

Басё основал свою школу, совершившую переворот в японской поэзии. После его смерти школа постепенно распалась.

В XX в. хокку получило название хайку.

IV. Домашнее задание.

Выучить наизусть хокку (по выбору).

Индивидуальное задание:

подготовить сообщение о замке Инуяма;

о японской каллиграфии;

о герое Ёсицуне.

Использованный материал:

http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=1081&op=bio - Биографии. История жизни великих людей

Литература 7 класс: Учебник для общеобразовательных учреждений: В 2 ч. Ч 2 / Авт. Сост. Г.С. Меркин.- 7 –е изд, М.: ООО «ТИД «Русское слово- РС», 2009.- 344с

Толковый словарь русского языка. Под редакцией Д. Н. Ушакова Под редакцией Д.Н. Ушакова. – М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2000. – 848с.

(хайку – перевод с японского)

***
На голую ветвь,
Каркнув, села ворона –
В закате крона.
(Басё)
***

В сюжете этого хайку Басё сумел свести вместе в одной точке чувства ощущения трёх природных времен:

Первое – первая строка, указывая на голые ветви дерева, повествует о том, что листья давно опали и стоит глубокая осень – смена сезонного времени солнечного астрономического года (один оборот Земли вокруг Солнца). Указывается конкретное время перехода от теплого времени года к холодному зимнему периоду.

Второе – третья строка говорит о смене суточного времени, что день уже прошел и вот-вот наступит ночь (закат – граница перехода дня в ночь).

Третье – вторая строка определяет только что увиденный краткосрочный отрезок настоящего текущего времени - полет вороны и его окончания, когда она села на дерево (переход от динамики к статике).

Вывод: эта ветка оказалась точкой слияния течений трех указанных природных времен.

Но, на мой взгляд, можно сказать, что великий Басё свел в одной точке даже не три, а четыре чувства ощущения времени. Четвертое– это ощущение мгновения, то есть, те одна-две секунды крика вороны, которым она извещает о чем-то окружающий мир (может быть, о том внутреннем биологическом времени, когда время бодрствования закончилось, и наступило время ночевки, т.е. смена внутреннего цикла биоритма птицы с активности на покой).

В то же время третьей строкой одновременно выражен изящный переход от описания природных явлений к человеческому эстетическому чувству восхищения красотой прозрачной кроны дерева на фоне солнечного заката.

Внутренний мир образов и чувств хайку японских классиков велик и многогранен, хотя для этого в каноническом хайку предоставлено всего семнадцать слогов!

P.S.
Возможно, найдется гений, который сумеет свести в одной точке пять существующих времен – добавит в хайку чувство вечности времени, т.е. ощущение галактического времени.

Рецензии

Неужели в оригинале ворона села на голые ветвИ? Как она могла сесть на несколько ветвей сразу, или хотя бы на две?
И второй вопрос: прошедшее время? Или всё-таки она сидит.
Получается, в настоящем времени: ворона села, каркнула... Думаю, что этого много для хайку.
И третье: в единственном числе можно 5 слогами обойтись в первой строке.
Понравилось:
Интересный сделали вывод. Есть над чем задуматься.
*
на голой ветке...

Татьяна, вы мне понравились!!! (своей логикой).
Вы более сумасшедший математик, чем я! Чувствуется, что точность - ваш конек! (Если только вы не решили поиронизировать...)
Я признаю, что слабо владею поэтическим аппаратом аллегории, т.к. мешает математическое образование. Но вы, наверное, превосходите меня в этом! Вы случайно не кфмн или, о Боже, дфмн?!

А вот по второму вопросу я просто восхищаюсь Вами как женщиной! (Женщины вечно путаются во временах, чем и привлекают нас своей невообразимой логикой!)

Владимир, я не пряник, чтобы нравится. Я вполне серьёзно задала вопросы Вам, как переводчику, т.к. провожу на конкурсной странице конкурсы по хайку.
Больше встречаю теории, чем практики хайку, вот и разбираюсь.
А дотошность - черта характера, это да, главное, чтобы не дотошноты. Но иногда некоторым не нравится. Что делать...
С уважением к Вам.

Заглядывал я к вам на конкурс пару раз. Мне эти развлечения не понравились - пишут по методу "ни в склад, ни в лад, поцелуй кошке в зад". Элементарные простые предложения, только написанные в три строчки. Это всё равно, что взять мешок из под картошки, в дне посередине вырезать дырку для головы, отрезать углы для рук, одеть и сказать, что это от Кардане.

На вкус и цвет... Оставайтесь при своём. А мы видим большую разницу среди тех, кто постоянно участвует и теми, кто заглядывает иногда, разово. Но, хозяин - барин!
Сенрю легче написать, чем качественную пейзажную лирику с вытекающими послевкусиями. Это знаете как, например, многие восхищаются уличными художниками, их яркими работами, бросающимися в глаза, и редко кто заметит в сторонке одиноко стоящую фигуру со "скромными" работами, которые на самом деле дорогого стоят. Не всем дано распознать. Воспитывать вкус надо годами.
Но стёб - есть стёб. Он многим нравится. Поржали и разошлись. И это понятно. Дело в том, что лично я против всякой безвкусной "ржаки", а вот пародию качественную уважаю. Но единицы могут, единицы... Как и прозу писать... На Прозе.ру мало что нравится... Ой, как мало.

А упрощенными способами написания хайку страдают и современные молодые японские поэты. Т.е. соблюдается какой то один канон (остальные игнорируются из-за трудности их сочетания) и выдается за псевдохайку. Мало кто хочет сейчас думать над 17 слогами по несколько дней.

Две недели, а тем более год - это слишком расточительно! Женщина всего за девять месяцев из двух капелек вынашивает и рожает такое совершенство, как человек! А тут всего лишь 17 слогов. Конечно, можно бесконечно совершенствовать произведение, но тогда оно никогда не будет опубликовано... Нужно на каком то варианте остановиться.

Мацуо Басё — третье имя поэта, под которым он известен Японии и миру. Настоящее его имя — Дзинситиро Гиндзаэмон.

Биография Мацуо Басё

Будущий поэт родился в семье небогатого, но образованного самурая. Отец и старший брат Мацуо Басё были учителями каллиграфии. А он выбрал себе другую судьбу. У него рано пробудилась тяга к учению и осталась с ним навсегда. Ещё будучи юношей, Басё начал усердно изучать китайскую литературу. Среди его кумиров был великий китайский поэт Ли Бо. По аналогии с его именем, которое означает «Белая Слива», Басё назвался Тосэй «Зелёный Персик». Это было второе имя Басё. Первое — Мунэфуса - он взял, как только начал писать стихи.

Усердно изучая китайскую и японскую поэзию, Мацуо Басё постепенно пришёл к пониманию того, что у поэтов особое место среди людей. Кроме литературы, он изучал философию, медицину. Правда, через некоторое время он понял, что по книгам ни человека, ни природу не изучить, и в возрасте 28 лет покинул родные места. К этому шагу Мацуо Басё подтолкнула безвременная смерть его господина сына князя. Их сближала любовь к поэзии. Басё постригся в монахи (что освобождало самурая от службы феодалу) и отправился в крупнейший японский город — Эдо (совр. Токио). Родные уговаривали его отказаться от «безрассудного поступка», пно он был непреклонен.

В Эдо начинающий поэт стал посещать поэтическую школу. А вскоре и сам стал учителем поэзии для молодых людей, большинство из которых были так же бедны, как и он сам. Бедность не смущала Басё. Он ощущал себя последователем буддийских монахов, для которых духовное совершенствование было выше всяческих материальных благ. Жил он в подаренном отцом одного из учеников жилище в предместье Эдо. Желая украсить место своего обитания, он посадил банановое дерево (по-японски — басё).

Наверное, шум широких листьев банана навеял поэту последний псевдоним — Басё. С этим именем он вошёл в историю японской и мировой поэзии. Долго прожить в своей украшенной банановым деревом хижине Басё не удалось. Она сгорела. С этого времени (1682) и до конца своих дней он был скитальцем, как и многие поэты до него. Странствующие поэты — это японская традиция. Они исходили свою страну, отыскивая самые красивые места, потом описывали их в стихах и дарили людям. Мацуо Басё за десять лет странствий тоже много дорог исходил и очень много людей повидал. Свои впечатления он оставлял в дневниках путешествий и в стихах. Всего «дневников странствий» пять. В памяти японцев Мацуо Басе, биография которого была нами рассмотрена, остался поэтом в монашеской рясе и с дорожным посохом.

Основные даты жизни Мацуо Басё:

1644 — родился в замковом городе Уэно провинции Ига;

1672 — покинул родной город и отправился в Эдо (Токио) с томиком своих стихов;

1684 — покинул Эдо и отправился странствовать по Японии;

1694 — умер в городе Осака.

Стихи Мацуо Басё

Он писал непривычные для нашего восприятия стихи всего в три строки. Японцы называют их хокку. Эта поэтическая форма возникла в Японии неслучайно. Её появление обусловлено всем строем японской жизни, которой протекает в замкнутом географическом пространстве — на островах. Это обстоятельство, по-видимому, и сформировало склонность японцев к аскетизму и минимализму в быту: легкий пустой дом, сад камней, бансай (маленькие деревья). Повлияло это и на лаконизм в искусстве.

Литература, в особенности поэзия, так же выразила внутреннюю тягу японцев к малому. Пример тому хокку - три строки, длина которых строго определена. В первой — 5 слогов, во второй - 7, в третьей - 5. По сути, хокку образовалось в результате отсечения от танка (5-7-5-7-7) двух последних строк. По-японски хокку означает начальные стихи. В хокку нет рифмы, к которой мы привыкли, читая русских поэтов. Вообще-то рифмы у японцев никогда и не было — такой уж у них язык.

Почти в каждом хокку должны присутствовать «сезонные слова», которые обозначают время года. Зимняя слива, снег, лёд, чёрный цвет - это образы зимы; пение лягушек, цветы сакуры - весны; соловей, кукушка, «день посадки бамбука» лета; хризантемы, жёлтые листья, дождь, луна — осени.

Какая грусть!

В маленькой клетке подвешен

Пленный сверчок.

Грусть — от того, что скоро зима. Сверчок в клетке — её знак. В Китае и Японии стрекочущих насекомых (цикад, сверчков) держали зимой в доме в маленьких клетках, как певчих птиц. А продавали их осенью.

Хокку обычно делится на две части. Первая строка стихотворения и есть его первой частью, в которой обозначается картина, ситуация и задаётся настроение.

Майский дождь бесконечный.

Мальвы куда-то тянутся,

Ищут дорогу солнца.

В этом хокку первая строка фиксирует монотонное замедленное явление и настраивает на волну уныния и тоски.

Вторая часть хокку должна противопоставляться первой. В этом стихотворении неподвижность сравнивается с движением («тянутся», «ищут»), серость, уныние — с «солнцем». Таким образом в стихотворении есть не только композиционная, но и смысловая антитеза.

Каждое хокку — это маленькая картина. Мы её не только видим, но и слышим — шум ветра, крик фазана, пенье соловья, кваканье лягушки и голос кукушки.

Особенность хокку в том, что в нём созданы картины намёками, часто выраженные одним словом. Так же поступают и японские художники.

О чём же можно писать в хокку? Обо всём: о родном крае, о матери, отце, друге, о работе, искусстве, но главная тема хокку — это природа... Японцы любят природу и им доставляет огромное удовольствие созерцать её красоту. У них даже есть понятия, обозначающие процесс любования природой. Ханами любование цветами, цукими — любование луной, юкими — любование снегами. Сборники хокку обычно делились на четыре главы: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима».

Но не только о цветах, птицах, ветре и луне рассказывали стихи Мацуо Басё. Вместе с природой в них всегда живёт человек — он сажает ростки риса, любуется красотой священной горы Фудзи, мёрзнет в зимнюю ночь, смотрит на луну. Он грустный и весёлый — он везде, он главный герой.

Мне приснилась давняя быль:

Плачет брошенная в горах старуха.

И только месяц ей друг.

В стихотворении запечатлены отголоски древней легенды о том, как один человек, поверив наговорам жены, отнёс свою старую тётку, которая заменила ему мать, на пустынную гору и оставил там. Увидев, как чистый лик луны взошел над горой, он раскаялся и поспешил привести старуху обратно домой.

Мацуо Басё часто иносказательно говорит о человеке и его жизни. Вот как в этом, одном из самых знаменитых, хокку этого автора:

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.

Хокку — с виду очень простые, незамысловатые, кажется, что совсем не сложно их написать. Но так кажется только на первый взгляд. На самом деле за ними лежит не только упорный труд стихотворца, но и знание истории, философии своего народа. Вот, например, один из признанных шедевров Басё:

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.

Вроде бы ничего особенного, но известно, что Мацуо Басё много раз переделывал это стихотворение — пока не нашёл единственно нужные слова и не поставил их на свои места. При помощи нескольких точных деталей ("намёков") поэт создал картину поздней осени. Почему Басё из всех птиц выбрал именно ворона? Конечно, не случайно. Это — всезнающий ворон. Он символизирует буддийскую отрешенность от суетного мира, то есть своим глубинным смыслом хокку обращено к человеку — его одиночеству. За образами природы у Мацуо Басё всегда скрываются настроения, глубокие раздумья. Он был первым в Японии, кто наполнил хокку философскими мыслями.

Хокку - та часть культуры, которая входила в жизнь каждого японца.

Основные черты хокку :

• определённое количество слогов в трёх строчках (5-7-5);
• противопоставление одной части стихотворения другой;
• отсутствие рифмы;
• наличие «намёков»;
• употребление «сезонных слов»;
• лаконичность;
• живописность;
• утверждение двух начал: природы и человека;
• рассчитано на сотворчество читателя.

Образ в поэзии Басё как форма отражения действительности, преображаемой в свете эстетического идеала художника, призван показать дух вещей, реальность, которая постигается интуитивно через конкретные явления окружающего мира.
У Басё особую значимость приобрели образы природы, поскольку природу поэт рассматривал как источник истины и красоты: «Я вижу цветы и слышу птиц, и у меня получаются стихотворения, в которых их жизни, их души и все изменения во вселенной» . Повседневность человеческой жизни, преломленная в эстетическом сознании поэта, также вылилась в образы, наполненные глубоким смыслом познания внутренней сущности явлений. Как пишет В. Н. Маркова, поэзия Басё «изображает жизнь природы и жизнь человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года».
В создании образа и его подаче Басё исходит из посылки о значительности всего и вся, поэтому образ всегда позволяет и в малом ощутить величие мира. Образ рождается как результат одночувствования поэта с изображаемым (хосоми), он несет в себе мотив печали и сострадания (сиори) и оставляет ощущение невысказанного «избыточного чувства» (ёдзё):

Духовное единство человека и природы, мысль о единой сущности мира раскрываются в образе маленького живого существа - краба, прикоснувшегося к ноге. Этот образ создает также дополнительное ощущение прозрачности, свежести и взаимодействует с образом чистой воды. В первых двух строках внимание автора фокусируется на образе краба, и пространство хайку как бы сжимается до минимума. Последняя строка раздвигает границы изображаемого. Образ, заключенный в ней, говорит не просто о прозрачности воды, он также служит цели выведения эмоционального содержания хайку из рамок изображения единичного явления в плоскость, пространственно не ограниченную.
Значительное место в хайку заняло образное раскрытие мира бедняков. Для японской поэзии это не было новым явлением, достаточно вспомнить творчество Яманоуэ Окура (VIII в.) с его социальными мотивами. Знакомство Басё с китайской поэзией эпохи Тан (618 - 906), отмеченной в творчестве ряда поэтов гражданственными идеями, также сыграло свою роль. Но более всего здесь сказались веяния века, развитие городской культуры и связанный с ним общий.процесс демократизации литературы.
Но в то же время образ человека в поэзии Басё, стоящего на буддийских позициях, отмечен своеобразием. По словам И. М. Рейснера, «личности, как таковой, реально существующей, буддизм не признает». В силу этого в творчестве поэта социальные и гражданственные мотивы исключаются, а демократизм принимает специфическую форму преломленного демократизма дзэн с его идеей причастности Будде всего сущего. В связи с творчеством Кавабата Ясунари, также испытавшего воздействие дзэн, К. Рехо пишет: «Дзэнский принцип естественности образа, исходящий из восприятия природы как главного всеобщего начала, не отводит человеку какой-либо исключительной роли. Мир не рассматривается как арена человеческих деяний, на которой человек - герой и творец. В эстетике дзэн человек выступает как одно из явлений природы и находится с ней в нерасторжимом единстве. В искусстве дзэн природа обретает прежде всего эстетическое значение. Отвергая творческий анализ, искусство дзэн стоит как бы над социальными битвами...» . Вместе с тем, если в литературе эпохи Хэйан были даны глубокие психологические характеристики человека и в поэзии вака в центре внимания находились его интимный мир, любовные переживания, то поэзия Басё далека от этой сферы человеческих эмоций. Здесь человек не предстает в совокупности своих страстей и желаний, а являет свою очищенную от земного сущность, единую с сущностью природы, и оказывается как бы приподнятым над землей:

В стихотворении «Бедняк» бытовой фон отодвигается глаголом «перестал» («какэру»), и взор человека устремляется к высокому - луне, семантически включающему понятия истинного, чистого, печального, одинокого. Во втором стихотворении наблюдается противоположная последовательность. Природа входит в быт, вводится глаголом «быть живым» («икэру») - так говорят о срезанных растениях, сохраняемых в сосуде с водой. Единство двух миров, природы и человека, выражено также пространственной деталью - «под сенью их», - и окружающая бытовая обстановка как бы заслоняется азалиями.
Часто в стихах Басё духовный облик человека выражается через описание его быта - скудного, непритязательного:

Опустошая быт, поэт возвышает человека, поскольку бедность в его системе представлений выступает синонимом благородства. Это проявилось в данном стихотворении благодаря его откровенно юмористическому содержанию, в котором разрушено само понятие быта.
Примечательно, что человек у Басё показан не статично, а в своем труде: бедняк обмолачивает рис, сборщицы собирают чай, старик носит корзины устриц, крестьянин идет с охапкой сена. Поэзия выражает проникновенное сочувствие человеку.
Одной из черт поэзии Басё является органическое сочетание в ней новых образов с традиционными, которые часто употребляются в одном стихотворении и обусловливают богатый эмоциональный отклик:

Цикада - традиционная метафора бренности жизни, ее быстротечности. Этот образ, емкий по своему содержанию, вводится в сочетании с образами иного плана, не связанными с поэтической традицией (тишина, скалы), и передает мысль о вечной изменчивости мира. Единство двух образов противоположного значения - чистой, незыблемой тишины и звона цикад - позволяет поэту показать глубину веков и мгновение жизни. К этому стихотворению подходят слова Хаттори Дохо: «Хайку имеет “облик вечного”». К этому следует добавить: и говорит о «преходящем».
Хайку Басё раскрывают перед читателем новый поэтический мир, поэтому для «их характерно «нетрадиционное» употребление традиционных образов, часто поэт использует их в новых ситуациях и переосмысляет:

В день праздника душ видится дым, который поднимается над полем, где кремируют умерших, - и в сердце проникает печаль. Кэнко-хоси (1283 - 1350) писал: «Если бы наша жизнь продолжалась без конца, не улетучиваясь, подобно росе на равнине Адаси, и не уносясь, как дым над горой Торибэ, ни в чем не было б очарования. В мире замечательно именно непостоянство». Гора Торибэ находилась в окрестностях храма Киёмид-зу, и в старину там располагалось кладбище. Дым над горой Торибэ - дым от кремации трупов - стал одним из фигуральных выражений, говорящих о непрочности земного бытия. Он придает особую окраску стихотворению и формирует его общую атмосферу. Причем здесь он употреблен в произведении, написанном по конкретному поводу, где его традиционный ассоциативный подтекст оказался как нельзя более к месту.
Басё, используя традиционный образ, как бы «приземляет» его в том смысле, что приближает его к человеку, к обыденной жизни:

Фиалки - традиционный предмет воспевания в японской поэзии. Эта традиция берет свое начало от стихов «Манъёсю». Например, стихотворение Ямабэ Акахито (первая половина VIII в.):

У Басё этот образ включен в иной контекст: поэт видит фиалки в горах и лишь на мгновение останавливает на них свой взгляд. Хайку передает состояние беззаботности, беспричинной радости, которое выражается словами: «отчего-то легко». Образ как бы обретает осязаемость, легкость взамен традиционной «возвышенности».
Традиционный образ может приобретать новую направленность, переводиться из плоскости серьезной в плоскость юмористическую:

Плывущее гнездо чомги, часто воспевавшееся в вака и рэнга, особенно гнездо чомги на озере Бива, служило выражением неопределенной печали, а также бренности бытия и суетности человеческого существования, как, например, в танка Дзюнтокуин (1197 - 1242):

В хайку Басё предлагает пойти из Эдо в Оми, посмотреть на гнездо чомги, плывущее по озеру Бива. В «Трех книгах» сказано: «В выражении „пойдем посмотрим" заключен юмор этого стихотворения». Это замечено небезосновательно, ведь из Эдо в Оми путь неблизкий. Таким образом, у Басё традиционный образ печали (гнездо чомги) вводится в контекст, ему ранее несвойственный, а в связи с этим и изменяет свою роль, свою окраску. Мотив печали, традиционно ему сопутствующий, в хайку приглушен, затушеван юмористической тональностью стихотворения.
Образ, будучи использован в сходном контексте, обретает, однако, другое звучание, по-иному воздействует на читателя

Поэт внимательно смотрит на печальный, почти беззвучный дождь, и в созданной им картине ощущается" одиночество. Образ весеннего дождя, скользящего крыше, встречался и в вака:

От вака хайку отличается своей будничностью. Старые осиные гнезда, протекающая крыша вносят в описание весеннего дождя элемент «преходящего».
Как видно из приведенных примеров, каждый образ с его традиционным значением позволяет развернуть контекст хайку в прошлое. Роль традиционного образа в каждом стихотворении различна, зависит от направленности хайку и определяется его стилевой системой.
Традиционные образы, сочетаясь с новыми отражающими простые явления повседневности, осовремениваются, приближаются к жизни, воспринимаются как собственные образы хайку.
В поэзии Басё обнаруживаются также образы, которые можно назвать импрессионистскими. Порой поэт показывает внешний мир через цвет, звук, запах, передавая сиюминутное ощущение. «Есть одна-единственная правда, - говорит Э. Манэ, - это схватить сразу, на лету то, что видишь. Импрессионист не задумывается, соответствует ли его представление объективным свойствам и качествам предмета, явления. „Реальность" импрессиониста порой лишь субъективная правда его восприятия». У Басё с помощью таких образов реальность подается как нереальность, оставляя ощущение скрытой тайны.
Особую роль играет белый цвет как выражение сокровенного, непостижимого - пустоты.

В этом хайку звук предстает окрашенным, что усиливает ощущение наступивших сумерек. Присутствие антонимического ряда заставляет предположить, что если крик уток - белый, пронзительный, высокий, то шум моря - темный, рокочущий, глухой. Два образных пласта стихотворения слиты, едины, но это внутренняя связь, скрытая, она ощущается через противопоставление образов.
Белый цвет часто выступает синонимом холода:

Хайку показывает единство зрительного образа и осязательного: белый, вымытый лук создает ощущение холода.
В этом же смысле холодный - белый - цвет становится эпитетом осеннего ветра, создавая традиционный поэтический образ, берущий свое начало от стихов «Манъёсю», где встречается выражение «белый ветер» в значении «осенний ветер»:

Атмосферу вечера поэт передает неожиданными образами: звук колокола пропал, но он поглощен ароматом цветов, которые начинают источать этот звук. В хайку применено нарушение фразеологизмов. Глагол «звонить» должен относиться к колоколу, глагол «киэру» в значении «исчезать» - к аромату. Составные компоненты фразеологизмов присутствуют, но переставлены разъединены. Приведенное стихотворение как бы выражает мысль Басё: «Создавать хайку - значит иметь дело с действительностью, пока она находится в воображении».

Цитируется по изданию: Бреславец Т.И. Поэзия Мацуо Басё, ГРВЛ изд-ва "НАУКА", 1981
Подготовка материала: kernell_panic